Ловушка для принцессы [HL] - Елена Звездная

— Аршхан не возьмет Ранари в жены по обычаям Лесного клана… — Это уже радовало. Но он продолжил: — Аршхан любит Ранари и возьмет в жены по обычаям клана Шеркаш!

Я застыла в ярости, потом вспомнила, что ярость бесполезна, и спокойно спросила:

— Почему?

Ракарду явно даже смотреть на меня было совестно.

— Ты носительница силы, — едва слышно начал говорить он, — древней и могущественной. И эта сила нужна многим…

— Что-то я не заметила толпы женихов у своих ворот, — ехидно произнесла я.

— Та Шерр поведал истину, — мне совсем не понравилось, как говорил Аршхан, его словно опустошили изнутри, — поведал о Ледяном свете, что воспользуется твоей силой… Ты не должна покидать Орхаллон, Ранари… и ты не покинешь. Я готов видеть ненависть в твоих глазах, но я не готов увидеть, как погаснет в твоих глазах жизнь…

Мне это как-то совсем не понравилось! И можно было бы поспорить и даже попытаться чего-то доказывать, но спорить я предпочитала только с рыжим! С ним это всегда веселее, и живенько так, и имеет смысл. А ракард всех моих доводов не услышит, и я это прекрасно понимала. Аршхан принял решение и считал его единственно верным.

— Освободи Динара, — попросила я, доставая кристалл, — он нужен мне и Оитлону. Пожалуйста, это единственное, о чем я прошу.

И ракард, прекрасный, благородный, такой правильный и уверенный в своей силе, не смог отказать в этой маленькой просьбе. Он взял кристалл, встал и направился к черному овальному камню. Как зачарованная, я смотрела на странное видение: туманная дымка охватила кристалл, подняла его в воздух, а дальше камень начал увеличиваться и истончаться ровно до тех пор, пока не лопнул с тихим звоном. А огонь, заточённый в кристалле, начал приобретать строение человеческого тела, и в следующее мгновение перед нами стоял Динар. Очень злой Динар, судя по суженным глазам.

— Привет, — миролюбиво начала я.

— Находясь в кристалле, я все слышал, — как-то мрачно произнес Динар, — и, Кат, можно тебя на пару слов?

Откровенно говоря, несмотря ни на что, рыжему я была очень рада, а потому, весело кивнув, сама побежала к нему. Даллариец, пристально глядя на Аршхана, едва я подошла, обнял меня одной рукой, а второй стремительно достал нож.

— Динар, — я ахнула, — ты что делаешь?

— Вытаскиваю нас отсюда, — спокойно ответил рыжий, — видишь ли, Кат, учитывая сложившиеся обстоятельства, я готов рискнуть собственной жизнью, но эти… ракарды тебя получат только при одном условии — если ты этого захочешь сама. А ты хочешь тут остаться?

— Нет. — Я испуганно следила за острием лезвия, которое находилось в опасной близости от моего бедра.

— Вот и я так подумал, — нервно произнес Динар и всадил лезвие в мою ногу.

Аршхан бросился к нам, но мир стремительно потемнел, закружился, меня резко затошнило, а Динар, сволочь, не вынимая лезвие, все что-то шептал, успокаивал и постоянно говорил, что все будет хорошо… Какое там хорошо?! Мне было больно, страшно и вообще! А затем мы упали. Причем я на что-то мягкое, а Динар, судя по звуку, на землю… Но я уже не думала о рыжем, я уже ни о ком не думала, потому что это что-то большое и мягкое был мой самый любимый!

— Шенге! — простонала я, обнимая орка.

— Утыррка, — прорычал мой самый лучший папочка.

— Шенге, — я прижималась к нему, как испуганный ночным кошмаром ребенок, потому что была совершенно уверена — теперь все будет хорошо, шенге рядом.

— Утыррка опять запуталась… — Орк нежно погладил по волосам и резко выдернул нож из моей ноги. От счастья, что папа рядом, я даже не вскрикнула. И папашка довольно прорычал: — Маленькая отважная Утыррка!

Я шмыгнула носом, отлепившись от папы, огляделась. А мы были в лесу! Посреди стойбища орков! И на меня отовсюду смотрели лесные орки и маленькие удивленные орчата, а еще от скалы бежал Рхарге, причем в той самой безрукавке, что я ему сшила! И это было так… ну так…

— Утыррка дома, — ласково сказал папашка.

И я ответила:

— Ага…

Дальше было вообще здорово: Рхарге подбежал, подхватил меня и радостно закружил, так что мир вообще показался одним стремительным вихрем.

— Утыррка! — рычал довольный Рхарге. — Мой самый любимый веселый орк!

И я даже не помню, когда последний раз была такой счастливой. Хотя нет, помню — в Готмире! Но тут послышался хрип рыжего. И я вспомнила, что он вообще-то тоже тут. И даже как-то пришло понимание его поступка.

— Шенге, — заорала я, требовательно похлопав Рхарге по плечам, чтобы отпустил. — Шенге, не надо убивать!

И, едва младший вождь отпустил, бросилась прихрамывая к двум достаточно дорогим мне людям. А вмешалась я вовремя — шенге сжал шею Динара лапой и с яростью душил.

— Шенге, — я бросилась к орку, обняла и начала объяснять: — Динар спасать Утыррка.

— Злой человек, — парировал орк, — обижать Утыррка в Готмир, похитить, ранить ножом! Злой! Нет доверия.

Вот тут папа был прав, доверия ему никакого нет, и все же…

— Динар спасать от Аршхана и Та Шерра.

И шенге рыжего отпустил. Правитель Далларии еще несколько минут лежал на истоптанной траве и пытался прийти в себя, а потом простонал:

— У меня не было другого выхода…

Я ему почему-то верила, а шенге фыркнул, потом встал и, держа меня за руку, стал пристально смотреть на Динара. Дальше было веселее: папа рванул рукав платья, чуть сжал запястье, и на коже проступил тот самый рисунок, который я только во сне видела. На этот раз разом зарычали все орки! И я вдруг поняла, что пришел рыжему большой и волосатый конец! Такого шенге ему не простит.

— Злой, — согласилась я, — но пусть живет.

— Утыррка отвечает добром на зло, — прорычал шенге, — злой человек понесет наказание! Честь дочери Лесного клана пострадала!

Я в шоке смотрела на папу, и даже слов не было. Мой родной отец спокойно отреагировал даже на наши с Динаром поцелуи прилюдно, а тут… Нет, определенно шенге лучший папа на свете. И все же возражу:

— Утыррка не хотеть войны.

Шенге опять фыркнул, а потом прижал к себе, растрепал все волосы и прорычал с такой нежностью:

— Шенге скучать… каждый день…

— Утыррка плакать без шенге, — созналась я.

— Глупый Утыррка. — Шенге взял меня за руку и собирался повести куда-то, и я не понимала куда, пока он не добавил: — И голодный.

И такая волна благодарности вдруг затопила все мое сознание. И я действительно поняла, что дома… это мой самый настоящий дом.

— Шенге, — я все же остановилась, — а Динар?

Папашка глухо сказал:

— Рхарге, вернуть злого к Черный король.